Биография валерио боргезе. «Черный князь» Валерио Боргезе – палач линкора «Новороссийск. парк в замке Изола Гарда.(современный вид)
Военно-морские силы
10-я флотилия штурмовых средств «Дечима МАС»
лидер итальянских крайне правых
Биография
10-я флотилия была сформирована в основном из добровольцев, а также кадровых военных - убеждённых фашистов . Флотилия использовалась для проведения различных диверсионных операций. Подразделение первоначально являлось частью 1-й флотилии МАС, затем получило наименование «Десятая флотилия МАС ». MAS - аббревиатура от итал. Mezzi d"Assalto - штурмовые средства; также есть вариант итал. Motoscafo Armato Silurante - вооружённые торпедные катера. Лично командовал подводной лодкой, провёл целый ряд успешных операций, потопил кораблей союзников общим водоизмещением 75 тысяч тонн. Получил прозвище «Чёрный Принц» . Выступил инициатором создания в составе 10-й флотилии подразделения, использовавшего торпеды, пилотируемые подводниками-коммандос. Поддержал режим Республики Сало .
Личная жизнь
30 сентября 1931 года Боргезе женился на русской графине Дарье Васильевне Олсуфьевой (1909-1963) (прапраправнучке императора Александра I), с которой у него родилось четверо детей и которая погибла в автокатастрофе в 1963 году. Её имя носит премия для знатоков Рима .
Сочинения
Публикации на русском языке- Боргезе В. Десятая флотилия МАС = J. Valerio Borghese. Decima flottiglia MAS. Milano, 1950 / В. Боргезе; Пер. с итал. С. В. Славина и Ю. А. Карулина ; Переплёт художника М. И. Эльцуфен . - М .: Издательство иностранной литературы , 1957. - 288 с. (в пер.)
- Беккер К., Боргезе В. Подводные легионы фюрера и дуче / Кайус Беккер, Валерио Боргезе; Пер. с нем. Л. С. Азарха, А. Г. Бубновского, с итал. С. В. Славина. - М .: Вече , 2005. - 480 с. - (Загадки третьего рейха). - 5 000 экз. - ISBN 5-9533-0633-4 . (в пер.)
Напишите отзыв о статье "Боргезе, Юнио Валерио"
Примечания
Литература
- Боргезе Юнио В. Морские дьяволы // Подводные диверсанты во Второй мировой войне. - М .: Изд-во АСТ, 2001. - ISBN 5-17-008535-4 . (в пер.)
- Боргезе В., Демарэ П. Боргезе. Чёрный князь людей-торпед / Сост. Николай Непомнящий. - М .: Вече , 2002. - 480 с. - (Военные тайны XX века). - 7 000 экз. - ISBN 5-7838-1082-7 . (в пер.)
Отрывок, характеризующий Боргезе, Юнио Валерио
Рана его, несмотря на свою ничтожность, все еще не заживала, хотя уже прошло шесть недель, как он был ранен. В лице его была та же бледная опухлость, которая была на всех гошпитальных лицах. Но не это поразило Ростова; его поразило то, что Денисов как будто не рад был ему и неестественно ему улыбался. Денисов не расспрашивал ни про полк, ни про общий ход дела. Когда Ростов говорил про это, Денисов не слушал.Ростов заметил даже, что Денисову неприятно было, когда ему напоминали о полке и вообще о той, другой, вольной жизни, которая шла вне госпиталя. Он, казалось, старался забыть ту прежнюю жизнь и интересовался только своим делом с провиантскими чиновниками. На вопрос Ростова, в каком положении было дело, он тотчас достал из под подушки бумагу, полученную из комиссии, и свой черновой ответ на нее. Он оживился, начав читать свою бумагу и особенно давал заметить Ростову колкости, которые он в этой бумаге говорил своим врагам. Госпитальные товарищи Денисова, окружившие было Ростова – вновь прибывшее из вольного света лицо, – стали понемногу расходиться, как только Денисов стал читать свою бумагу. По их лицам Ростов понял, что все эти господа уже не раз слышали всю эту успевшую им надоесть историю. Только сосед на кровати, толстый улан, сидел на своей койке, мрачно нахмурившись и куря трубку, и маленький Тушин без руки продолжал слушать, неодобрительно покачивая головой. В середине чтения улан перебил Денисова.
– А по мне, – сказал он, обращаясь к Ростову, – надо просто просить государя о помиловании. Теперь, говорят, награды будут большие, и верно простят…
– Мне просить государя! – сказал Денисов голосом, которому он хотел придать прежнюю энергию и горячность, но который звучал бесполезной раздражительностью. – О чем? Ежели бы я был разбойник, я бы просил милости, а то я сужусь за то, что вывожу на чистую воду разбойников. Пускай судят, я никого не боюсь: я честно служил царю, отечеству и не крал! И меня разжаловать, и… Слушай, я так прямо и пишу им, вот я пишу: «ежели бы я был казнокрад…
– Ловко написано, что и говорить, – сказал Тушин. Да не в том дело, Василий Дмитрич, – он тоже обратился к Ростову, – покориться надо, а вот Василий Дмитрич не хочет. Ведь аудитор говорил вам, что дело ваше плохо.
– Ну пускай будет плохо, – сказал Денисов. – Вам написал аудитор просьбу, – продолжал Тушин, – и надо подписать, да вот с ними и отправить. У них верно (он указал на Ростова) и рука в штабе есть. Уже лучше случая не найдете.
– Да ведь я сказал, что подличать не стану, – перебил Денисов и опять продолжал чтение своей бумаги.
Ростов не смел уговаривать Денисова, хотя он инстинктом чувствовал, что путь, предлагаемый Тушиным и другими офицерами, был самый верный, и хотя он считал бы себя счастливым, ежели бы мог оказать помощь Денисову: он знал непреклонность воли Денисова и его правдивую горячность.
Когда кончилось чтение ядовитых бумаг Денисова, продолжавшееся более часа, Ростов ничего не сказал, и в самом грустном расположении духа, в обществе опять собравшихся около него госпитальных товарищей Денисова, провел остальную часть дня, рассказывая про то, что он знал, и слушая рассказы других. Денисов мрачно молчал в продолжение всего вечера.
Поздно вечером Ростов собрался уезжать и спросил Денисова, не будет ли каких поручений?
– Да, постой, – сказал Денисов, оглянулся на офицеров и, достав из под подушки свои бумаги, пошел к окну, на котором у него стояла чернильница, и сел писать.
– Видно плетью обуха не пег"ешибешь, – сказал он, отходя от окна и подавая Ростову большой конверт. – Это была просьба на имя государя, составленная аудитором, в которой Денисов, ничего не упоминая о винах провиантского ведомства, просил только о помиловании.
– Передай, видно… – Он не договорил и улыбнулся болезненно фальшивой улыбкой.
Вернувшись в полк и передав командиру, в каком положении находилось дело Денисова, Ростов с письмом к государю поехал в Тильзит.
13 го июня, французский и русский императоры съехались в Тильзите. Борис Друбецкой просил важное лицо, при котором он состоял, о том, чтобы быть причислену к свите, назначенной состоять в Тильзите.
– Je voudrais voir le grand homme, [Я желал бы видеть великого человека,] – сказал он, говоря про Наполеона, которого он до сих пор всегда, как и все, называл Буонапарте.
– Vous parlez de Buonaparte? [Вы говорите про Буонапарта?] – сказал ему улыбаясь генерал.
Борис вопросительно посмотрел на своего генерала и тотчас же понял, что это было шуточное испытание.
– Mon prince, je parle de l"empereur Napoleon, [Князь, я говорю об императоре Наполеоне,] – отвечал он. Генерал с улыбкой потрепал его по плечу.
– Ты далеко пойдешь, – сказал он ему и взял с собою.
Борис в числе немногих был на Немане в день свидания императоров; он видел плоты с вензелями, проезд Наполеона по тому берегу мимо французской гвардии, видел задумчивое лицо императора Александра, в то время как он молча сидел в корчме на берегу Немана, ожидая прибытия Наполеона; видел, как оба императора сели в лодки и как Наполеон, приставши прежде к плоту, быстрыми шагами пошел вперед и, встречая Александра, подал ему руку, и как оба скрылись в павильоне. Со времени своего вступления в высшие миры, Борис сделал себе привычку внимательно наблюдать то, что происходило вокруг него и записывать. Во время свидания в Тильзите он расспрашивал об именах тех лиц, которые приехали с Наполеоном, о мундирах, которые были на них надеты, и внимательно прислушивался к словам, которые были сказаны важными лицами. В то самое время, как императоры вошли в павильон, он посмотрел на часы и не забыл посмотреть опять в то время, когда Александр вышел из павильона. Свидание продолжалось час и пятьдесят три минуты: он так и записал это в тот вечер в числе других фактов, которые, он полагал, имели историческое значение. Так как свита императора была очень небольшая, то для человека, дорожащего успехом по службе, находиться в Тильзите во время свидания императоров было делом очень важным, и Борис, попав в Тильзит, чувствовал, что с этого времени положение его совершенно утвердилось. Его не только знали, но к нему пригляделись и привыкли. Два раза он исполнял поручения к самому государю, так что государь знал его в лицо, и все приближенные не только не дичились его, как прежде, считая за новое лицо, но удивились бы, ежели бы его не было.
На войне все средства хороши – этот девиз известен с древности, но правилом он стал только в XX веке. Из сомнительного, «неджентльменского» способа ведения войны диверсии превратились в отдельное искусство.
Дерзкий аристократ
Юнио Валерио Шипионе Боргезе родился в 1906 году, в семье, принадлежащей к древнему аристократическому роду. Его предками были папы римские, кардиналы и промышленники, родственники Наполеона Бонапарта . Сам князь был женат на дальней родственнице российского императора Александра Перво го.
Невероятно дерзкий и независимый характер Валерио не позволил ему избрать карьеру священника – он сделал выбор в пользу военного искусства. Он выбрал новое и очень перспективное направление – службу в подводном флоте. Боргезе закончил курсы подводников, стал чемпионом мира по глубоководным погружениям в скафандрах.
Реализованные амбиции
Аристократ и идейный фашист, Боргезе после завершения учебы в Военно-морской академии стал офицером-подводником в должности помощника капитана, а пять лет спустя, в 1933-м, принял командование подводной лодкой «Аметист».
Но даже это не соответствовало его амбициям, тем более что коллеги восхищались талантами молодого капитана и называли его навыки «сверхъестественными». «Аметист» под командованием Боргезе мог неделями находиться в подводном положении, но в итоге не отклонялся от цели больше чем на полмили.
Поэтому Боргезе был несказанно польщен, когда адмирал Гоиран предложил молодому морскому офицеру возглавить секретный сектор подводного направления. В 1939-м Боргезе начал работу по созданию специального подразделения «людей-торпед», официально это была Десятая флотилия MAS (штурмовых средств).
Коварное оружие
Мир пребывал на пороге Второй мировой войны. Великобритания была развитой военной державой и представляла для Италии большую угрозу на море. Для борьбы с таким мощным противником итальянцы придумали новый вид оружия для поражения британских военных судов, находящихся на укрепленных базах. Оно представляло собой врывающиеся катера, сверхмалые подлодки и .
После первых испытаний нового оружия «тайной войны» Боргезе и его коллеги по проекту пришли к выводу, что при подготовке курсантов-диверсантов необходимо учитывать основные качества каждого вида секретного оружия. Для надводных взрывающихся катеров нужно готовить решительных солдат, а для «коварных средств», то есть для управляемых торпед, необходимы сдержанные разведчики. Добровольцев, готовых служить на флоте, было предостаточно, но отбирались самые лучшие. А именно – солдаты, обладающие высокими моральными качествами, твердостью характера, решительностью, презирающие опасность и, главное, не болтливые. Ведь всему миру известно, что истинный итальянец скорее погибнет, чем замолчит.
После тщательного отбора в секретной школе в местечке Серкио людей-торпед готовили в течение года. Строжайшей тайной было и вооружение, с которым придется работать пловцам, и фамилии товарищей, и сам факт чьей-то принадлежности к отряду. Будущие морские диверсанты отрабатывали необходимые боевые навыки и привыкали к мысли о том, что ради выполнения задания, возможно, придется умереть. Примером для них был сам Валерио Боргезе, получивший псевдоним Черный Князь. Именно ему принадлежала инициатива создания отряда подводных пловцов-коммандос по типу японских кайтэнов. Свое мрачное прозвище итальянский офицер носил с гордостью, поскольку оно отражало происхождение, дерзкий и жестокий характер убежденного фашиста.
Золото за королеву
Новое, совершенно не «джентельменское» оружие итальянцев успешно применялось в Гибралтаре, на Мальте, в Алжире. В Гибралтаре Валерио Боргезе с тремя экипажами штурмовиков-диверсантов, потеряв шестерых членов команды (трое убитых, трое попавших в плен), вывели из строя четырнадцать кораблей стран антигитлеровской коалиции водоизмещением в 73 тысячи тонн.
Самую блестящую операцию команда Боргезе провела в 1941-м в Александрии. На практически неприступной базе британского флота итальянским диверсантам-подводникам удалось вывести из строя линкоры «Вэлиант» и «Королева Элизабет», один эсминец и грузовой танкер. За эту спецоперацию князь Боргезе получил золотую медаль «За доблесть».
«Война в войне» по-итальянски
Стоит отметить, что официальный приказ о назначении командиром 10-й флотилии Боргезе получил лишь в 1943 году. К тому моменту секретное подразделение под его руководством уже давно было боеспособным и высокорезультативным соединением Королевских ВМС Италии. Едва ли не единственным таким соединением – в остальном итальянцы воевали плохо.
«Люди-торпеды», подготовленные Боргезе, участвовали в разных диверсионных операциях – топили корабли, старались прекратить движение по Дороге жизни в блокадном Ленинграде, вступали в схватки с югославскими и итальянскими партизанами. Сам же Боргезе оставался командиром подводной лодки и прокладывал хитроумные маршруты для новых успешных спецопераций. «Война в войне», которую вел Черный Князь, была полна военных хитростей, ловушек, секретных разработок. Для их воплощения дерзкий аристократ подготовил разведчиков ультра-класса.
Время с 1945 года по 1949 князь провел в тюрьме. Он был осужден на 12 лет за сотрудничество с немцами, за поддержку марионеточного режима в «республике Сало» после выхода Италии из войны. За боевые заслуги перед родиной этот срок ему сократили до трех лет.
После чего он провел еще одну спецоперацию.
Месть Черного Князя
28 октября 1955 года с Севастопольского рейда вдруг ушли все итальянские корабли. А ранним утром 29-го раздались два взрыва. Линкор «Новороссийск», доставшийся Советскому Союзу в качестве платежа по репарациям, ушел под воду вместе с более чем 800 моряками-черноморцами.
Когда-то «Новороссийск» носил название Giulio Cesare и принадлежал Италии. После отправки корабля в СССР, князь Боргезе дал клятву, что «Юлий Цезарь» не будет ходить под российским флагом. По официальной советской версии «Новороссийск» подорвался на старой немецкой магнитной мине, но это было не так. Кстати, в ноябре 1955-го Валерио Боргезе получил еще одну награду. И по некоторым данным, она была вручена ему не за прежние заслуги.
Спустя время капитан второго ранга в запасе С.Елагин в журнальной статье достаточно убедительно утверждал, что атаку на «Новороссийск» провели профессионалы: «Их в то время было так мало, что не составляло большого труда назвать поименно каждого! Это могли быть только боевые пловцы из 10-й итальянской флотилии...».
Так прошла последняя успешная операция грозного Черного Князя. Удивительно, что советские спецслужбы, поднаторевшие на устранении опасных физических лиц, не сочли нужным подобраться к господину Боргезе. Неуязвимый мерзавец впоследствии попытался устроить на родине фашистский переворот, был изгнан из страны и скончался в Испании в возрасте 68 лет.
Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)
ДЕСЯТАЯ ФЛОТИЛИЯ МАС
ВАЛЕРИО БОРГЕЗЕ
Анонс
Джулио Валерио Боргезе, Черный Принц людей-торпед, возможно известный нашему читателю исключительно по фильму конца шестидесятых годов “Их знали только в лицо” (о борьбе одесских подпольщиков с фашистскими подводными пловцами на Черном море) – долгие годы посвятил созданию итальянских подводных коммандос, а в послевоенные годы, избежав суда, продолжал подрывную деятельность, о которой нам практически ничего не известно. Французский биограф Боргезе Пьер Демаре осторожно пишет, что “это был период попыток, иногда удачных, саботажа на передаваемых Италией победившим союзным державам военных кораблях”. Однако автор ни словом не обмолвился о трагедии советского линкора “Новороссийск” – бывшего “Юлия Цезаря”, – взорванного и ушедшего на дно Севастопольской бухты 29 октября 1955 года. А ведь это люди Боргезе – ив этом остается все меньше сомнений – заложили мины под линкор, выбрав для этого подходящий момент.
Вот что рассказывает капитан 2-го ранга Ю. Лепехов, который в марте 1949 года, будучи командиром трюмной группы этого линкора, осматривал трюм:
"На 23-м шпангоуте я обнаружил переборку, в которой флорные вырезы (поперечная связь днищевого перекрытия, состоящая из вертикальных стальных листов, ограниченных сверху настилом второго дна, а снизу – обшивкой днища) оказались заваренными. Сварка показалась мне довольно свежей по сравнению со сварными швами на переборках. Подумал: как узнать, что находится за этой переборкой? Если вырезать автогеном, может начаться пожар или даже произойти взрыв. Решил проверить, что имеется за переборкой путем высверливания с помощью пневматической машинки. На корабле такой машинки не оказалось. Я в тот же день доложил об этом командиру дивизиона живучести. Доложил ли он об этом командованию? Я не знаю. Вот так этот вопрос остался забытым”.
Почему вице-адмирал Пархоменко и его штаб не обратили внимания на то, что на итальянском линкоре имеется “потайной карман”, остается загадкой.
Умер Боргезе в 1974 году в Кадисе, в Испании. Многие фашистские преступники спокойно доживали свой век под крылышком режима генерала Франко.
КАК ЗАРОЖДАЛОСЬ НОВОЕ ОРУЖИЕ
2 октября 1935 года. Италия прокладывает путь к Восточной Африке. Флот находится в боевой готовности, так как события могут развернуться в любой момент. Возможно, мы к этому не готовы, но нас не тревожит перспектива столкновения с английским флотом, самым сильным флотом в мире, поскольку каждый офицер, каждый матрос находится на своем посту и готов выполнить свой долг.
Чтобы изложить историю штурмовых средств и причины их возникновения, я должен обратиться не столько к событиям, связанным с первой мировой войной, сколько к событиям, предшествовавшим вновь надвигающейся войне, потому что именно последние вызвали необходимость применения нового оружия.
Что могла бы Италия противопоставить англичанам при их попытке сломить ее силой своего мощного флота? В предстоящей воздушно-морской войне мы будем значительно слабее противника. Наши слабости были заранее известны: огромное неравенство в силах как на море, так и в воздухе; меньшие производственные мощности промышленности и возможности снабжения. Мы окажемся запертыми на нашем маленьком и неудобном полуострове, и английская блокада вскоре заставит нас голодать. Как избежать этого? И вот появилась мысль: нужно создать какое-то оружие разрушения, внезапное применение которого в удачно выбранный момент вызвало бы “значительное ослабление морских сил противника в начальный период войны благодаря новизне средства и решительности атакующих"
Такое новое, необычное оружие, которое можно быстро изготовить и немедленно пустить в ход, – оружие, дающее возможность нанести сильные удары противнику в самом начале военных действий, – обеспечило бы нам равенство сил или по крайней мере поставило бы нас в менее невыгодные условия. Эффективность этого оружия будет зависеть от неожиданности его применения, т.е. от сохранения в секрете самого факта его существования, однако применение оружия должно быть массовым. Им нужно бить одновременно по многим объектам, так как с раскрытием секрета возможности его использования будут ограничены, а само применение станет значительно более трудным и рискованным.
Тезео Тезеи и Элиос Тоски – два инженер-лейтенанта военно-морского флота с флотилии подводных лодок, находящейся в Специи, – уже давно, в течение нескольких лет, занимались этой проблемой. Они с особым интересом изучали материалы, касающиеся работ в области создания и применения нового оружия в годы первой мировой войны. Так, например, было известно, что капитан 3-го ранга Пеллегрини на торпедном катере “Грилло”, оборудованном гусеницами для преодоления боковых заграждений, пытался проникнуть в порт Пола, но в критический момент, когда катер проходил через заграждение, Пеллегрини был схвачен и не смог приблизиться к цели. В 1918 году молодой лейтенант медицинской службы Рафаэле Паолуччи (получивший впоследствии большую известность как хирург) вместе с инженер-капитаном 3-го ранга Рафаэле Россетти положил начало действиям по одиночному проникновению в порт противника. Вот что рассказывает Паолуччи о том, как зародилась его идея:
"В феврале 1918 года я намеревался проникнуть в порт Пола и подорвать один из стоявших там кораблей. Я хотел подойти на моторном катере как можно ближе к входу в порт, перекрываемому боковыми заграждениями, и затем вплавь, буксируя мину, приблизиться к ближайшему, стоявшему непосредственно за заграждениями кораблю типа “Радецкий”. Моя мина должна была иметь сигарообразную форму, длину 160 см, диаметр около 60 см. Взрывчатое вещество – 100 кг прессованного тротила – должно было находиться в средней части мины, а между ним и носовой оживальной частью – часовой механизм для взрыва детонатора, а следовательно, и для взрыва мины. Подведенной к борту корабля мине нужно было придать вертикальное положение, для чего следовало открыть ее кормовую воздушную камеру. Затем при помощи линя длиною немногим больше четырех метров подвесить мину под корпусом корабля. После этого оставалось завести часовой механизм с расчетом, чтобы взрыв произошел примерно через час, и повторить уже пройденный путь, на этот раз налегке, без мины; снова перелезть через сетевые и боновые заграждения и здесь ждать результата взрыва. Проплыв несколько дальше, можно было просигналить электрическим фонариком ожидавшему меня итальянскому катеру”.
От этого примитивного проекта отказались после того, какого автор упорно тренировался по ночам уже в течение месяца. Паолуччи плавал на дистанции до 10 км, буксируя при этом бочку, которая изображала мину. Капитан 1-го ранга Костанцо Чиано приказал Паолуччи объединить свои усилия с Россетти, который с самого начала войны работал над созданием аппарата для проникновения в базу Пола с целью потопления находившихся там вражеских кораблей.
Этот аппарат представлял собой торпеду, двигавшуюся посредством сжатого воздуха и имевшую наружное управление. “К головной части торпеды прочно прикреплялись два заряда, каждый из которых содержал 170 кг тротила. Взрыв осуществлялся при помощи часового механизма. Для автоматического прикрепления зарядов к металлическому корпусу корабля имелось специальное магнитное устройство. Магниты длиной около 20 см и толщиной 67 см помещались в специальной выемке внутри каждого заряда. Коснувшись подводной части корпуса корабля, заряды как бы присасывались к нему. Отсоединение зарядов от торпеды производилось чрезвычайно просто. Мощность двигателя торпеды равнялась 40 л, с., что позволяло развивать скорость 34 мили в час при дальности плавания с полным запасом сжатого воздуха максимум 810 миль”.
Проведенная Паолуччи и Россетти 31 октября 1918 года операция вошла в золотую книгу морских подвигов. После нескольких месяцев тренировки и окончательной отработки нового оружия они отбыли из Венеции на миноносце “65 PN” вместе с руководившим операцией Костанцо Чиано. Вечером у входа в базу Пола их спустили на воду. Преодолев сильное течение и разного рода заграждения, Паолуччи и Россетти сумели минировать линейный корабль “Вирибус Унитис” водоизмещением 22 тыс. т. В результате на рассвете 1 ноября произошел взрыв – корабль переломился и затонул.
Этот случай был вдохновляющим примером для Тезеи и Тоски. Товарищи по совместной учебе, следуя общим идеалам, оба они любили свою профессию и отдавали работе все силы. И тот и другой были проникнуты духом здоровых принципов, считали своим долгом и самой высокой честью служить родине.
Тоски – высокий, сильный, хорошо сложенный человек, с открытым, честным лицом, на котором блестят живые и острые глаза. Тезеи ниже ростом, такой же сильный, но более нервный, с резко очерченным профилем, смягченным глубокими темными глазами, в которых читается зрелость мысли и твердость характера.
Тезеи и Тоски занялись решением технической стороны проблемы. Беря за основу аппарат Россетти, они намеревались создать более совершенное оружие, которое давало бы возможность двоим – водителю и его помощнику – плавать, двигаться к цели, нападать на нее” находясь под водой, и самим оставаться в живых.
Закрывшись в своей небольшой комнате на базе подводных лодок в Специи, они ночами напролет обсуждали и обдумывали тактические и технические детали. Наконец мысль облеклась в определенную форму:
"Новое боевое средство, по размерам и по внешнему виду похожее на торпеду, в действительности представляет собой миниатюрную подводную лодку с электрическим двигателем и с рулевым устройством, напоминающим управление на самолетах. Особенно важным новшеством является то, что экипаж этой лодки не находится запертым внутри ее, а размещается снаружи. Два человека – подлинные пилоты морских глубин – верхом на маленьком подводном “самолете”, едва защищенные от ударов встречной волны овальным щитом из органического стекла, оставаясь совершенно невидимыми среди густого мрака ночи и ориентируясь по светящимся навигационным приборам, могут двигаться и нападать. Экипаж, не связанный в своих действиях стальной коробкой, подвижный, проворный, может опуститься на морское дно и передвигаться по нему в любом направлении, разрезать сети и удалять другие препятствия при помощи находящихся в его распоряжении пневматических инструментов, то есть преодолевать любое заграждение. Снабженные дыхательными приборами с большим запасом кислорода, члены экипажа могут без какой-либо связи с поверхностью плавать на торпеде под водой на глубинах до 30 м, неся с собой к порту противника тяжелый заряд большой взрывной силы. Совершенно невидимые, вне пределов чувствительности любого ультразвукового прибора, они могут маневрировать внутри гавани, пока не приблизятся к подводной части какого-нибудь большого судна и не прикрепят к нему заряд. От взрыва заряда судно затонет”.
***
Законченные расчеты и чертежи проекта были представлены на утверждение, при этом испрашивалось разрешение построить одну или две торпеды для практических опытов. Ответ начальника морского генерального штаба адмирала Каваньяри был незамедлительный и благоприятный. Решено было в кратчайшие сроки построить два опытных образца, для чего выделили тридцать рабочих завода подводного вооружения в Сан-Бартоломео (Специя). Поскольку изобретатели не были освобождены от своих основных обязанностей инженер-механиков лодок, они могли заниматься специальным заданием только в свободные от корабельной службы часы. Несмотря на это, после преодоления больших трудностей, используя случайные средства (первый двигатель взяли из деталей разобранного подъемника!), за короткий срок, не свыше двух месяцев, два образца были построены. “Первые испытания прошли удовлетворительно, – писал Тоски. – Проведенные в холодных водах залива в январе, они дали положительные результаты. Находясь под водой, коченея от холода, мы все же испытывали радость от сознания того, что созданная нами торпеда легко несет нас на себе и послушно бороздит море”.
После первой демонстрации было проведено официальное испытание в присутствии представителя морского министерства адмирала Фалангола. Это испытание проводилось в одном из ремонтных доков арсенала в Специи, который в интересах сохранения тайны был оцеплен карабинерами. Несмотря на холод, различные неполадки из-за еще не отработанной окончательно материальной части и ограниченные размеры дока, испытания на маневренность и погружения прошли в соответствии со строгими требованиями. Результаты рассеяли существовавшие до того сомнения и недоверие. В самом деле, эти два настойчивых и смелых человека действительно создали новое боевое средство. В этом нельзя было сомневаться, наблюдая, как их головы то появляются, то бесследно исчезают в мутной воде в зависимости от движения аппарата, невидимого, но, несомненно, послушного и подчиняющегося воле управляющих им людей.
Адмирал Фалангола должным образом оценил преимущества нового оружия и дал разрешение на изготовление некоторого количества торпед, которые вскоре были заказаны. В первые месяцы 1936 года несколько офицеров-добровольцев, обладавших незаурядными физическими и моральными качествами, начали обучаться нелегкому искусству управления торпедой. Хочу напомнить их имена. Кроме Тоски и Тезеи, новое оружие осваивали старший лейтенант Франдзини, лейтенант Стефанини и гардемарин Чентурионе.
Это было зародышем того, что затем стало 10-й флотилией MAC, предназначенной заниматься вопросами исследования, строительства, обучения и боевого применения штурмовых средств итальянского военно-морского флота.
Но не все проходило гладко и спокойно. Новое изобретение неизбежно встретило противодействие, недоверие и скептицизм. С одной стороны, были фанатики, сторонники прогресса, которые считали, что флоты уже пройденный этап, что они не могут существовать при наличии нового оружия. С другой стороны, были консерваторы, полагавшие, что в будущем, как и в прошлом, только корабельная артиллерия сможет решать проблему превосходства на море. “Что могут, – спрашивали они, – сделать два человека, погруженные в холодную воду и мрак ночи, при наличии непреодолимых средств обороны морской базы, в которой стоят на якоре корабли флота? Следует ли тратить время и деньги и отвлекать офицеров (а в них ощущался большой недостаток из-за несоответствия штатов растущим потребностям флота) для обучения новому делу, которое вряд ли даст хорошие результаты? Можно ли удовлетворить желание двух молодых офицеров военно-морской инженерной службы стать первыми водителями созданных ими торпед в операциях будущей войны? Согласно уставу, это категорически запрещалось. Управляемая торпеда являлась боевой единицей итальянского королевского военно-морского флота, а право быть командиром любого корабля является привилегией офицеров строевой службы. Офицеры инженерной службы могли проектировать торпеду, но не могли выполнять командных функций.
Итак, первый маленький отряд водителей управляемых торпед формировался под командованием капитана 2-го ранга Каталано Гонцага из флотилии подводных лодок, дислоцирующейся в Специи, а изобретатели Тоски и Тезеи на своих подводных лодках часто находились в плавании, вдали от места дислокации флотилии. Они могли заниматься совершенствованием своего изобретения и обучением офицеров только в те немногие часы, которые оставались свободными от их основной службы.
В устье реки Серкио, в имении герцогов Сальвиати, вдали от всех дорог, от всякого любопытного взгляда, среди столетних сосен, спускавшихся почти к самому берегу моря, сначала в палатках, а потом в крестьянских домах размещалась учебная база управляемых торпед. Здесь, на лоне величественной и красивой природы, проводилась молчаливая, скрытная, кипучая и упорная деятельность горсточки моряков, которым в один прекрасный день предстояло действовать против кораблей британского флота и своей отвагой заслужить безграничное восхищение всего мира.
Тем временем генерал авиации герцог Амедео д"Аоста из тех же побуждений, которыми руководствовались Тезеи и Тоски, решил достигнуть таких же результатов, но совершенно иными средствами. По его мнению, сразу же после начала военных действий следовало на летающих лодках доставить к базам противника маленькие, быстроходные катера, несущие заряд взрывчатого вещества. Эти катера после спуска их на воду должны были проникать в порт и производить атаку кораблей противника. Атаку следовало прикрывать ударом авиации, отвлекающей внимание средств обороны. Свою идею герцог д"Аоста сообщил брату Аймоне – адмиралу и страстному любителю водно-моторного спорта. Тот заинтересовался ею и при участии инженеров-специалистов (Джорджис – по корпусам, Гуидо Каттанео – по механической части кораблей) быстро построил два образца катера, отвечающего по размерам и весу особым требованиям, которые имелись в виду при проектировании. Катер имел очень легкий корпус (деревянный набор, обтянутый плотным брезентом) и подвесной мотор. В носовой части помещался заряд взрывчатого вещества, который при ударе катера о корабль противника должен был взорваться и потопить его. Рулевой, убедившись в точности наведения катера на цель, выбрасывался в море за несколько секунд до столкновения.
Так появился первый штурмовой моторный катер, из которого после многих переделок и усовершенствований получилось прекрасное боевое средство, принесшее нам блестящую победу в бухте Суда.
В связи с окончанием войны в Африке, быстро завершившейся поражением Эфиопии и провозглашением империи, ответственным военным руководителям показалось, что обстановка улучшилась и угроза нараставшего европейского конфликта значительно уменьшилась. В результате небольшое, недавно созданное подразделение, осваивавшее новое специальное оружие, было молча расформировано. Это явилось большой ошибкой, последствия которой мы ощутили в самом начале войны с Англией. Мы не должны были допускать такой ошибки, имея в виду, что укрепление наших позиций в Восточной Африке не только не могло уменьшить недружелюбия Англии по отношению к нам, но еще больше усиливало его.
Получилось так, что с конца 1936 до 1938 года сравнительно небольшое количество нового оружия, требовавшего еще окончательной доработки в целях его совершенствования, было заперто на складах, хорошо укрытых от любопытных взглядов. Немногие добровольцы, уже подготовленные для смелой деятельности, казавшейся одно время неминуемой, были использованы по другому назначению. Технические исследования и соответствующая подготовка планов – прекращены.
В 1938 году командиром 1-й флотилии быстроходных MAC 1
MAC (мотоскафо антисоммерджибиле) – противолодочный моторный торпедный катер.
В Специи был назначен энергичный офицер, капитан 2-го ранга Паоло Алоизи, которому министерство поручило заниматься специальными средствами. Получив со складов старую материальную часть, он энергично взялся за совершенствование. Примитивная управляемая торпеда Тоски и Тезеи была значительно улучшена, а катера с брезентовой обшивкой заменены другими с полностью деревянными корпусами. Алоизи активно помогал инженер Каттанео; работа велась на верфи Бальетто в Варацце.
Только в июле 1939 года, ввиду быстрого ухудшения международной обстановки и совершенно очевидного приближения европейского конфликта, морской генеральный штаб отдал следующее распоряжение: “Командованию 1-й флотилии MAC поручается организовать обучение группы личного состава применению специальных средств и провести под наблюдением адмирала Гойрана несколько опытов и испытаний в целях улучшения и окончательной отработки этих средств”.
После этого в первые месяцы 1940 года получившие ранее опыт водители торпед периодически направлялись в Серкио, однако основные должности на кораблях за ними сохранялись. В учебную группу Тоски, в которую входили Тоски, Тезеи, Стефанини, Каталано, Чентурионе, включили также офицеров де Джакомо, ди Доменико, Веско, Виринделли, Бертоцци, де ла Пенне и Алоизи.
Начальник морского генерального штаба адмирал Каваньяри, которому тем временем был показан документальный фильм о новых взрывающихся катерах, учитывая потенциальные возможности нового оружия, приказал построить 12 катеров и в оперативном отделе штаба создать бюро по изучению специальных средств под руководством капитана 1-го ранга де Паче. Таким образом, новая идея начала постепенно принимать конкретную форму.
Алоизи, как бы пробудивший новое оружие от летаргического сна, много сделал для его совершенствования. Формируя первое подразделение и организуя обучение личного состава, он стремился главным образом к тому, чтобы ослабить недоверие и сломить сопротивление многих лиц, усматривавших в факте сформирования отряда если не бесполезную трату сил, то благоприятные возможности для кое-кого уклоняться от строгой службы и жить в свое удовольствие. И хотя в высших военных кругах укреплялась мысль о решительном использовании в самый начальный момент войны этого оружия как фактора, определяющего исход конфликта, из-за двух потерянных лет не были готовы ни материальная часть, ни личный состав. Между тем события неумолимо надвигались, а следовательно, и приближался день испытания нового оружия.
В начале 1940 года я получил возможность лично познакомиться с группой водителей управляемых торпед. В то время я командовал подводной лодкой “Аметиста”, которая была выделена для первого учения с применением таких торпед. О транспортировке их самолетами уже не думали. Нехватка морской авиации, отсутствие действенного, тесного сотрудничества между флотом и авиацией заставили отказаться от этого способа. (Один из примеров того, как в результате отсутствия согласованности в действиях снижались возможности наших вооруженных сил.) Самолет был заменен подводной лодкой.
"Аметиста” вышла в море, имея на борту командующего Верхне-Тирренским морским округом адмирала Гойрана, офицеров де Паче и Алоизи, а также весь личный состав нового отряда. Три торпеды были закреплены на палубе. Южнее острова Тино, в заливе Специи, с подводной лодки, находившейся в позиционном положении, начался выход водителей торпед. Высвободив торпеды, они сели на них верхом, по два человека на каждую, и мы увидели, как три маленьких “суденышка” быстро пропали в темноте ночи. Некоторое время еще виднелись шесть черных точек – головы, едва показывавшиеся над водой, – но скоро исчезли и они. Водители торпед должны были, приблизившись к порту, проникнуть в восточные ворота и атаковать стоявший на рейде корабль “Куарто”. Учение продолжалось всю ночь. На рассвете задачу выполнил один из трех экипажей (у других торпед оказались механические неполадки); к подводной части корабля прикрепили сильный заряд (имитация). В условиях настоящей войны корабль наверняка был бы либо уничтожен, либо серьезно поврежден. В этом учении применили систему радиосвязи на ультракоротких волнах. С подводной лодки водителям торпед, снабженным приемниками, указывался путь возвращения по выполнении операции. Связь себя не оправдала, и от нее отказались. Да и сами водители торпед настаивали на этом. Они считали, что возвращение на лодку не следует даже планировать. Водители должны заранее знать, что с момента спуска торпед на воду всякая связь с лодкой прерывается. О спасении не следует даже думать, нужно все силы использовать для того, чтобы любой ценой выполнить задание. Этот принцип особенно отстаивал участвовавший в ночном учении Тезеи, доходя до фанатизма. “Исход операции, – говорил он, – не самое главное. Важно то, что есть люди, готовые умереть и действительно умирают, жертвуя собой. Последующие поколения будут брать с нас пример и черпать силы для того, чтобы побеждать”. Этими словами Тезеи как бы предсказывал свою гибель. Своей решимостью он завоевал большой авторитет среди товарищей по отряду, которые считали его не только опытным техником, но также своим вожаком и совестью.
Как первое, так и последующие учения, в которых я принимал участие, произвели на меня глубокое впечатление. Будучи достаточно опытным специалистом по подводному оружию, а также дипломированным водолазом, я хорошо представлял себе возможности нового боевого средства. Применение этого оружия, несомненно, было связано с трудностями, но при помощи его люди с высокими физическими и моральными качествами, действуя на пределе человеческих сил, выносливости и воли, могли выполнять то, что по своей неожиданности ни с чем не сравнимо. Имея управляемую торпеду и взрывающийся катер, итальянский флот, и только он один, владел средствами, которые могли бы при внезапном и массовом применении их, одновременно в различных портах, принести Италии весьма ощутимую победу в самом начале военных действий. Эта победа уравняла бы потенциальные возможности противостоящих флотов.
Взрывающийся катер был настоящим штурмовым средством, тогда как к управляемой торпеде больше подходило название “коварное средство”. Сами названия показывают, сколь противоположными были требования, предъявляемые к добровольцам одного и другого видов оружия. Насколько для одного нужна стремительность, настолько для другого – сдержанность. Один собирает все свои силы, чтобы использовать их в течение нескольких секунд, другой должен расходовать их часами; один в решительный момент смело бросается навстречу противнику, которого он видит, другой движется во мраке морских глубин, руководствуясь показаниями светящихся приборов, и определяет цель, только нащупывая голыми руками днище корабля противника; наконец, один подобен стрелку, попавшему под перекрестный огонь противника и выскакивающему из окопа в атаку с ручной гранатой или со штыком, другой – минер, прокладывающий через препятствия дорогу в неприятельских водах; он окружен ловушками и опасностями, доверился весьма уязвимому механизму и защищен от леденящего холода морской воды только легким комбинезоном из прорезиненной ткани.
Нужны были разные люди, с различными характерами, разные методы подготовки.
Однако их общими отличительными признаками являлись высокие моральные качества, твердость характера, решительность и смелость, презрение к опасности, серьезность намерений, беззаветная преданность родине.
Взрывающиеся катера находились в Специи, при школе, где люди изучали моторы, управление катером, навигацию, способы преодоления препятствий и осуществления атак. Управляемые торпеды имелись в Серкио, где обучали пользоваться кислородно-дыхательным прибором под водой, управлению торпедой, навигации, преодолению препятствий при помощи сетепрорезателя или сетеподъемника и, наконец, подготовке взрыва корабля.
Таков был в начале 1940 года этот маленький отряд офицеров и матросов. Люди обладали прекрасными личными качествами, но у них не хватало средств, не было еще достаточно ясного представления о реальных возможностях нового оружия, высказывались сомнения в успешности его применения и, наконец, отсутствовал перспективный план. Так закрывался путь к большому успеху Италии, который мог бы изменить, а может быть, и повернуть весь ход войны. Утверждение о том, что своевременный массированный удар в начале военных действий имел бы полный успех, подтвердилось результатами применения в середине войны наших еще несовершенных средств против английского флота в его хорошо укрепленных базах, то есть когда уже существовали действенные меры предосторожности и защиты. И даже после того, как англичане завладели нашим новым оружием и оно для них не составляло больше секрета, их корабли в Александрии и Гибралтаре много раз подвергались нападениям, дававшим положительные результаты.
Не из любви к полемике мы вспоминаем о совершенных ошибках и упущенных возможностях, а только потому, что история должна быть написана объективно для будущих поколений. Они должны учиться на ошибках предшественников и не повторять их.
Князь Юнио Валерио Сципионе Боргезе (итал. Junio Valerio Scipione Ghezzo Marcantonio Maria dei principi Borghese ; 6 июня (19060606 ) , Рим - 26 августа , Кадис) - итальянский военный и политический деятель, капитан 2 ранга (итал. capitano di fregata ).
Биография
10-я флотилия была сформирована в основном из добровольцев, а также кадровых военных - убеждённых фашистов . Флотилия использовалась для проведения различных диверсионных операций. Подразделение первоначально являлось частью 1-й флотилии МАС, затем получило наименование «Десятая флотилия МАС ». MAS - аббревиатура от итал. Mezzi d"Assalto - штурмовые средства; также есть вариант итал. Motoscafo Armato Silurante - вооружённые торпедные катера. Лично командовал подводной лодкой, провёл целый ряд успешных операций, потопил кораблей союзников общим водоизмещением 75 тысяч тонн. Получил прозвище «Чёрный Принц» . Выступил инициатором создания в составе 10-й флотилии подразделения, использовавшего торпеды, пилотируемые подводниками-коммандос. Поддержал режим Республики Сало .
Личная жизнь
30 сентября 1931 года Боргезе женился на русской графине Дарье Васильевне Олсуфьевой (1909-1963) (прапраправнучке императора Александра I), с которой у него родилось четверо детей и которая погибла в автокатастрофе в 1963 году. Её имя носит премия для знатоков Рима .
Сочинения
Публикации на русском языке- Боргезе В. Десятая флотилия МАС = J. Valerio Borghese. Decima flottiglia MAS. Milano, 1950 / В. Боргезе; Пер. с итал. С. В. Славина и Ю. А. Карулина ; Переплёт художника М. И. Эльцуфен . - М .: Издательство иностранной литературы , 1957. - 288 с. (в пер.)
- Беккер К., Боргезе В. Подводные легионы фюрера и дуче / Кайус Беккер, Валерио Боргезе; Пер. с нем. Л. С. Азарха, А. Г. Бубновского, с итал. С. В. Славина. - М .: Вече , 2005. - 480 с. - (Загадки третьего рейха). - 5 000 экз. - ISBN 5-9533-0633-4. (в пер.)
Напишите отзыв о статье "Боргезе, Юнио Валерио"
Примечания
Литература
- Боргезе Юнио В. Морские дьяволы // Подводные диверсанты во Второй мировой войне. - М .: Изд-во АСТ, 2001. - ISBN 5-17-008535-4. (в пер.)
- Боргезе В., Демарэ П. Боргезе. Чёрный князь людей-торпед / Сост. Николай Непомнящий. - М .: Вече , 2002. - 480 с. - (Военные тайны XX века). - 7 000 экз. - ISBN 5-7838-1082-7. (в пер.)
Ошибка Lua в Модуль:External_links на строке 245: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Отрывок, характеризующий Боргезе, Юнио Валерио
– Ну вот, – довольно произнесла Вэя, – теперь ты сможешь это смотреть когда захочешь!– А почему этот кристалл у меня на груди, если ты поставила его в лоб? – наконец-то я решилась задать мучивший меня несколько дней вопрос.
Девочка очень удивилась, и чуть подумав, ответила:
– Я не знаю почему ты спрашиваешь, тебе ведь известен ответ. Но, если тебе хочется услышать его от меня – пожалуйста: я тебе просто дала его через твой мозг, но открыть его надо там, где должно быть его настоящее место.
– А откуда же мне было знать? – удивилась я.
Фиолетовые глаза очень внимательно несколько секунд меня изучали, а потом прозвучал неожиданный ответ:
– Я так и думала – ты ещё спишь... Но я не могу тебя разбудить – тебя разбудят другие. И это будет не сейчас.
– А когда? И кто будут эти – другие?..
– Твои друзья... Но ты не знаешь их сейчас.
– А как же я буду знать, что они друзья, и что это именно они? – озадаченно спросила я.
– Ты вспомнишь, – улыбнулась Вэя.
– Вспомню?! Как же я могу вспомнить то, чего ещё нет?..– ошарашено уставилась на неё я.
– Оно есть, только не здесь.
У неё была очень тёплая улыбка, которая её необыкновенно красила. Казалось, будто майское солнышко выглянуло из-за тучки и осветило всё вокруг.
– А ты здесь совсем одна, на Земле? – никак не могла поверить я.
– Конечно же – нет. Нас много, только разных. И мы живём здесь очень давно, если ты это хотела спросить.
– А что вы здесь делаете? И почему вы сюда пришли? – не могла остановиться я.
– Мы помогаем, когда это нужно. А откуда пришли – я не помню, я там не была. Только смотрела, как ты сейчас... Это мой дом.
Девчушка вдруг стала очень печальной. И мне захотелось хоть как-то ей помочь, но, к моему большому сожалению, пока это было ещё не в моих маленьких силах...
– Тебе очень хочется домой, правда же? – осторожно спросила я.
Вэя кивнула. Вдруг её хрупкая фигурка ярко вспыхнула... и я осталась одна – «звёздная» девочка исчезла. Это было очень и очень нечестно!.. Она не могла так просто взять и уйти!!! Такого никак не должно было произойти!.. Во мне бушевала самая настоящая обида ребёнка, у которого вдруг отняли самую любимую игрушку... Но Вэя не была игрушкой, и, если честно, то я должна была быть ей благодарна уже за то, что она вообще ко мне пришла. Но в моей «исстрадавшейся» душе в тот момент крушил оставшиеся крупицы логики настоящий «эмоциональный шторм», а в голове царил полный сумбур... Поэтому ни о каком «логическом» мышлении в данный момент речи идти не могло, и я, «убитая горем» своей страшной потери, полностью «окунулась» в океан «чёрного отчаяния», думая, что моя «звёздная» гостья больше уже никогда ко мне не вернётся... Мне о скольком ещё хотелось её спросить! А она так неожиданно взяла и исчезла... И тут вдруг мне стало очень стыдно... Если бы все желающие спрашивали её столько же, сколько хотела спросить я, у неё, чего доброго, не оставалось бы время жить!.. Эта мысль как-то сразу меня успокоила. Надо было просто с благодарностью принимать всё то чудесное, что она успела мне показать (даже если я ещё и не всё поняла), а не роптать на судьбу за недостаточность желаемого «готовенького», вместо того, чтобы просто пошевелить своими обленившимися «извилинами» и самой найти ответы на мучившие меня вопросы. Я вспомнила бабушку Стеллы и подумала, что она была абсолютно права, говоря о вреде получения чего-то даром, потому что ничего не может быть хуже, чем привыкший всё время только брать человек. К тому же, сколько бы он ни брал, он никогда не получит радости того, что он сам чего то достиг, и никогда не испытает чувства неповторимого удовлетворения оттого, что сам что-либо создал.
Я ещё долго сидела одна, медленно «пережёвывая» данную мне пищу для размышлений, с благодарностью думая об удивительной фиолетовоглазой «звёздной» девчушке. И улыбалась, зная, что теперь уже точно ни за что не остановлюсь, пока не узнаю, что же это за друзья, которых я не знаю, и от какого такого сна они должны меня разбудить... Тогда я не могла ещё даже представить, что, как бы я не старалась, и как бы упорно не пробовала, это произойдёт только лишь через много, много лет, и меня правда разбудят мои «друзья»... Только это будет совсем не то, о чём я могла когда-либо даже предположить...
Но тогда всё казалось мне по-детски возможным, и я со всем своим не сгорающим пылом и «железным» упорством решила пробовать...
Как бы мне ни хотелось прислушаться к разумному голосу логики, мой непослушный мозг верил, что, несмотря на то, что Вэя видимо совершенно точно знала, о чём говорила, я всё же добьюсь своего, и найду раньше, чем мне было обещано, тех людей (или существ), которые должны были мне помочь избавиться от какой-то там моей непонятной «медвежьей спячки». Сперва я решила опять попробовать выйти за пределы Земли, и посмотреть, кто там ко мне придёт... Ничего глупее, естественно, невозможно было придумать, но так как я упорно верила, что чего-то всё-таки добьюсь – приходилось снова с головой окунаться в новые, возможно даже очень опасные «эксперименты»...
Моя добрая Стелла в то время почему-то «гулять» почти перестала, и, непонятно почему, «хандрила» в своём красочном мире, не желая открыть мне настоящую причину своей грусти. Но мне всё-таки как-то удалось уговорить её на этот раз пойти со мной «прогуляться», заинтересовав опасностью планируемого мною приключения, и ещё тем, что одна я всё же ещё чуточку боялась пробовать такие, «далеко идущие», эксперименты.
Текущая страница: 27 (всего у книги 33 страниц)
Непревзойденный организатор, Дениц, как и Боргезе, верил в силу примера и был первым достойным его. Это давало ему право многого требовать от своих подчиненных и товарищей. Боргезе с ним говорит на одном языке. Дениц не скрывает своего восхищения одержанными Децима МАС громкими победами, и Боргезе оценил мнение одного из самых великих моряков мира.
Лед сразу же был растоплен, и между ними устанавливается дух тесного сотрудничества. Принц отныне мог просить все, перед ним открываются самые сокровенные двери Кригсмарине; морское братство победило разногласия и маленькие подлости, обычное дело в отношениях между союзниками, которые так ненавидел Боргезе.
Он изучает сотни отчетов об операциях немецких подводных лодок в поисках сведений о портах Северной Америки, Бразилии и Южной Африки, чтобы определить самые важные атлантические базы на интенсивных караванных путях и места базирования боевых кораблей. С этими сведениями Боргезе отправляется в Бордо, чтобы найти там, как он выразился, «маленький кусочек родины», итальянскую военно-морскую базу на атлантическом побережье, которой командует адмирал Полаккини.
Чуть раньше туда прибывает один из новых аппаратов, который он отправил перед своим отъездом из Италии: С.А., «карманная» подводная лодка водоизмещением 12 тонн, вооруженная двумя торпедами калибром 150 миллиметров и управляемая экипажем из двух человек. Боргезе готовится провести эксперименты для проверки своей новой идеи, еще более дерзкой и безумной, чем предыдущие: нападение на морские базы Америки, в частности Нью-Йорк.
Как и другие итальянские штурмовые снаряды – «маиали» и «баркини» С.А. обладали небольшой дальностью автономного плавания и требовали транспортного корабля для доставки их как можно ближе к цели. У Боргезе имелся вариант решения этой проблемы и он хотел его опробовать: «транспортировать С.А. на палубе океанской подводной лодки, наподобие кенгуру, носящей своего детеныша в сумке». Этим объяснялось его прибывание в Бордо. Редкая профессиональная добросовестность для итальянского офицера его ранга!
– Подводная лодка «Леонардо да Винчи» подготовлена согласно вашим инструкциям, – докладывает ему дежурный по базе. – Ангар для С.А. закреплен на палубе лодки.
На следующий день Боргезе принимает командование «Леонардо да Винчи» и приступает к испытаниям в зоне Бордо – Ла-Паличе.
«У меня еще оставались сомнения, – писал он потом, – в возможности беспрепятственно и в хорошем состоянии доставить маленькую подводную лодку через океан, чтобы она могла дальше самостоятельно продолжить свой путь к цели. В это время носитель должен ждать ее один или два дня в заранее условленном месте».
В результате первых же экспериментальных походов выясняется, что идея его великолепна и вполне реализуема, сверх самых оптимистичных предположений. Он делает большой шаг к претворению в жизнь своего дерзкого проекта. Однако стремящийся, до маниакальности, к совершенству, он проводит еще десяток выходов в океан, отрабатывая маневрирование, и только после этого дает заключение:
«Теперь операция против Нью-Йорка может перейти из фазы проекта в фазу реализации».
Со спокойной душой Боргезе покидает Бордо и продолжает свой тур по Европе. Обязанности по доведению работ на «Леонардо да Винчи» и С.А. он оставляет на майора Фену.
В Сан-Себастьяне, летней столице Испании, он встречается с некоторыми секретными агентами итальянского флота, ответственными за переправку экипажей «маиали» после их операций против Гибралтара. Прорабатываются предложения, чтобы сделать их работу еще более эффективной.
Английская цитадель на скале становится, после поражения итало-германских войск в Африке, целью номер один для Децима МАС. Неутомимый Боргезе планирует усилить активность своих людей против этого замка на воротах в Средиземное море.
Завернув в Мадрид, где он встретился с морским атташе итальянского посольства, он с той же целью посещает Лиссабон, последний пункт своего европейского вояжа.
Наконец он возвращается в Специю, чтобы впрячься в работу по подготовке операций, фундамент которых он только что заложил. Он счастлив как ребенок, которому предстоит собрать электрическую железную дорогу. Но новое известие обрушивается на него: с задания не вернулась «Шире».
Тяжелый удар. Он пытается скрыть свои чувства. В преддверии будущих операций он рассматривает мельчайшие детали жизни его подводной группы с холодной объективностью, которая является хрупкой ширмой его печали.
«В течение многих дней, – рассказывал один из свидетелей тех событий, – он почти ничего не ел. Горе его было огромно, оно было выше чувства простой дружбы».
Мало-помалу он преодолевает скорбь и с головой погружается в работу, чтобы попытаться забыться и отомстить за гибель друзей. Он больше не говорит о своей старушке «Шире», но все его окружавшие знают, что он о ней думает все время. Через несколько месяцев у него рождается третий сын. Он называет его Андреа-Шире. Новое доказательство его верности той, с кем он познал вкус самых громких своих побед и разделил самую громкую славу.
А в это время военное положение Италии продолжает ухудшаться. Ветер безнадежности продувает боевые порядки армии и, кажется, только моряков Децима МАС не затрагивало его ледяное дыхание. Боргезе остается глух к сигналам, трубящим отступление, и идет только вперед. Теперь он знает, что только его управляемые снаряды, благодаря своим техническим характеристикам и мужеству пилотов, в состоянии угрожать Гибралтару со стороны итальянских вооруженных сил. Как дикий зверь, затаившийся в темноте, он готовится нанести новый удар.
Глава 13– Как пройти на виллу «Кармела»?
– Вы идете правильно. Она прямо перед вами на вершине холма, за купой деревьев.
Тонио и Конкита Романьино продолжают подъем по каменистой дороге под палящим солнцем. В начале июля 1942 года в Испании стоит изнуряющая жара, которую не может унять легкий морской бриз. Вилла под крышей из розовой черепицы доминирует над заливом Альгезирас. Из ее окон открывается чудесный вид. Внизу пляж Ла-Линеа, чуть дальше – скала Гибралтара нависает над портом, забитым военными кораблями и транспортами различных размеров.
– На этот раз, – говорит Тонио, – командир нам выбрал для работы настоящий райский уголок.
До них доносятся глухие звуки взрывов: англичане через регулярные интервалы разбрасывают глубинные бомбы.
– Это доказывает, что они не надеются на свои сети, – с иронией замечает он.
Вечером после ужина Конкита устраивается у окна, выходящего на юг. Лучи прожекторов мечутся внизу, выхватывая из темноты черные маслянистые волны.
– Англичане нервничают, – говорит Тонио, – они не забыли сентябрь 1941 года.
– Ты говоришь о «Шире»?
– Да, но на этот раз мы сделаем лучше. Ты увидишь, «маиали» больше не понадобятся. Достаточно будет только рук и ног.
Изучение хода и итогов операций, проведенных против Гибралтара в качестве командира «Шире», привели Валерио Боргезе к следующим выводам:
Подводная лодка считается лучшим средством доставки управляемых торпед к цели. Но с каждым разом риск и трудности возрастают в соответствии с развитием средств поиска и обнаружения, поступающих на вооружение врага.
Подводная лодка по своим характеристикам может выполнять только часть миссии и может доставлять не больше трех снарядов. Кроме того, операция может проходить только в ночное время, а период с конца весны до начала осени практически не может быть использован из-за коротких ночей.
Особое положение Гибралтара, соседствующего с нейтральной страной, позволило эвакуировать двадцать два из двадцати четырех человек из экипажей торпед, прибывших со стороны моря. Только экипаж Биринделли-Пакканьини был захвачен в плен после атаки «Бархэма» в октябре 1940 года. Но если пловцам так относительно легко добраться до испанского берега после атаки порта Гибралтара, не будет ли также легко для них попасть в Гибралтар с испанского берега?
4. Наконец появилось новое обстоятельство: десятки пароходов с военным снаряжением теперь по многу дней стоят в заливе Альгезирас, в нескольких сотнях метрах от испанского берега, вне зоны действия средств защиты порта и могут стать легкой добычей.
Чтобы сделать атаки против Гибралтара эффективнее, Боргезе решает вместо подводной лодки найти другой способ доставки людей и зарядов на испанское побережье. С этой целью он и отправляет Тонио Романьино, добровольца, поступившего на службу во флот и отобранного для Децима МАС, в ознакомительную поездку в район залива Альгезирас через Мадрид. Так была найдена и снята вилла «Кармела». Молодая супружеская пара обосновалась там под тем предлогом, что пошатнувшееся здоровье жены Тонио, Конкиты, требовало морского воздуха и ванн.
Тонио и Конкита живут на вилле уже две недели, когда грузовик привозит им два ящика, отправленных по документам из большого магазина в Малаге.
– Несите ящики осторожно, – предупреждает шофера Конкита, – тампосуда.
– Не беспокойтесь, госпожа, – отвечает тот, – я аккуратно.
Когда к полудню на виллу возвращается Тонио, навстречу ему выбегаетКонкита.
– Хорошие новости. Ящики доставлены, они в холле.
Романьино быстро вскрывает крышки. Выгребает стружку, закрывающую их содержимое, и в его руках оказывается металлический цилиндр. Это одна из так называемых «пиявок», которые выдумал Валерио Боргезе. Затем он достает еще восемь таких же цилиндров. В другом ящике оказываются детонаторы и взрыватели с часовым механизмом.
– Теперь надо спрятать их в саду.
Дело пошло. Романьино чувствует себя спокойно. Во второй половине дня он вместе с женой отправляется на пляж. Пока Конкита принимает солнечные ванны, он отплывает от берега. Изучая обстановку, он рассчитывает расстояние и время, необходимое для его преодоления.
Около 10 часов вечера того же дня Тонио, вооружившись биноклем, из окна внимательно наблюдает за движением кораблей на рейде. Конкита сидит рядом с ним и записывает результаты наблюдений в маленький блокнот. Вдруг в дверь виллы постучали. Мгновение, и блокнот с морскими картами и биноклем исчезает в тайнике.
– Ничего не происходит. Иди открой, – спокойно говорит Тонио Конките.
– Кто там? – спрашивает она, прежде чем повернуть ключ в замке.
– Джорджио. Я пришел с купания.
Открывай, – шепчет Тонио, – это пароль. Входит Джорджио Баучер.
– Здравствуйте, – говорит он, – еще десять человек во главе с лейтенантом прибудут завтра. Они сейчас на борту парохода «Фулгор» в Кадисе.
Следующей ночью один за другим итальянцы прибывают на виллу. Пловцы знаменитой группы «Гамма» наконец вступают в дело. Они получили приказ заминировать несколько судов, стоящих на рейде Гибралтара. Командует ими лейтенант Страулино, чемпион по парусному спорту, спортсмен, известный во всем мире.
– Не будьте гурманами, – сказал им Боргезе перед отправкой, – не считайте, что это какие-то паршивые транспорты. Прочитайте вот это.
Он протягивает им листок бумаги, испещренный цифрами:
«При потоплении сухогруза водоизмещением 6000 тонн, – указывалось в нем, – и танкера в 3000 тонн, противник теряет примерно следующее: 42 танка, 8 152-миллиметровых гаубиц, 88 3-дюймовых пушек, 40 45-миллиметровых противотанковых пушек, 24 бронеавтомобиля, 50 тяжелых пулемета «брен» на самоходных лафетах, 5210 тонн боеприпасов, 6000 винтовок, 428 тонн запасных частей к танкам, 2000 тонн продовольствия и 1000 бочек горючего».
И двенадцать человек уехали успокоенные.
13 июля, связавшись с Боргезе, находившимся в Серкио, Страулино принимает решение начать операцию. Романьино достает свою карту рейда.
– Пароход, который нельзя упустить, – говорит он, – это «Барон Дуглас». В бинокль я хорошо видел, что под брезентом на его палубе стоят танки.
– Не беспокойся, – отвечает Страулино, – мы ему прицепим три «пиявки». Этим займется Джорджио.
– Во сколько начнете действовать?
– Между одиннадцатью и полночью. Точнее я скажу позднее.
Все оставшееся время Романьино наблюдает за портом со своего наблюдательного поста у окна, из-за клетки с попугаем на подоконнике.
В 21 час, как обычно, англичане меняют места стоянок некоторых своих кораблей. «Барон Дуглас» остается на своем месте. Пловцы спокойны. Расположившись кто на диване, кто в креслах, они отдыхают, читают, в ожидании часа «Ч».
– Приготовиться, – говорит Страулино, вставая.
Ночь как на заказ темная, хоть глаз выколи. Итальянские моряки проходят в расположенную рядом с виллой прачечную. Там они надевают свои черные каучуковые костюмы, кислородные баллоны. Маски подняты на лоб, ласты в руках.
Конкита наблюдает за сборами с некоторой печальной тревогой в глазах. Страулино подходит к ней.
У меня к вам поручение, – говорит он. – Вы будете нашим маяком. Зажгите свет в окне на западной стороне виллы. Это будет означать, что все нормально… А вы нас будете ждать на берегу с электрическим фонарем, чтобы можно было его заметить издалека.
Подавать сигналы? – спросила она.
Да. Один длинный между двумя короткими… Повторяйте его через каждые пятнадцать минут.
Один за другим пловцы пересекают сад, по дороге из тайника забирают «пиявки» и спускаются к бухте.
Посмотрев на светящийся циферблат своих часов, Страулино говорит вполголоса:
– Пора. Джорджио, ты можешь отправляться со своей командой.
Четверо пловцов направились к воде.
– Остальные пойдут парами через каждые четверть часа. Я ухожу последним с Адольфо Лугано, – приказывает Страулино.
Пловцы по течению Гуадаранка добираются до его устья, затем поворачивают на юг. Джорджио плывет впереди. Он смотрит на часы – 2 часа. Они уже 24 минуты в воде. Еще немного, и они доберутся до «Барона Дугласа», массивный силуэт которого черным пятном вырисовывался на темном фоне неба. Внезапно со всех сторон зажигаются прожектора и их лучи беспорядочно пляшут по волнам. По всему рейду объявлена тревога. Приближаются звуки разрывов глубинных бомб. В головах двенадцати пловцов промелькнула одна мысль: их предали. Но нет. Так же внезапно огни гаснут и наступает тишина.
Джорджио Баучер подплывает к борту парохода. Он касается его и ныряет под днище. За ним следуют его товарищи. Вскоре заряды закреплены.
Другие пловцы «Гаммы» еще заканчивают работу, а Джорджио со своей группой уже плывет назад. Они видят вспышки фонаря Конкиты на берегу и находят силы, чтобы плыть еще быстрее. Новая опасность. Прямо на Джорджио идет сторожевой корабль. Он ныряет, но винт корабля задевает его по ноге. Он еще хорошо отделался, но по черной поверхности воды расплывается темное пятно крови. Джорджио ложится на спину и медленно плывет к пляжу. Ночное небо уже сереет на востоке, когда он касается ногами дна у берега.
– Лейтенант и остальные уже прибыли, – говорит ему Конкита. – Поторопитесь.
Волоча ногу и опираясь на Конкиту, он присоединяется к своим товарищам, собравшимся за бутылкой рома в столовой виллы. Теперь осталось только ждать, считая минуты.
Утром четыре взрыва сотрясают воздух рейда. Четыре взорвавшихся «пиявки» из девяти установленных – жалкий результат, он не оправдал ни усилий на подготовку, ни потраченной за эту ночь энергии пловцов. Именно так думает и Валерио Боргезе, знакомясь с результатами операции, в ходе которой были легко повреждены пароходы «Мета» (1578 т), «Шума» (1494 т), «Империя Снайп» (2497 т), и «Барон Дуглас» (9468 т), итого 15 037 тонн.
«Англичане долго ломали голову по поводу такого мини-разгрома, – писал Боргезе, – Они стали что-то подозревать только после того, как нашли костюмы пловцов, неожиданно всплывшие на поверхность. Ценная находка была сразу же отправлена самолетом в Лондон, где ее подвергли тщательной экспертизе».
Но было поздно. Хитрый Валерио Боргезе уже поменял тактику и готовится применить новое секретное оружие.
Глава 14– Вилла «Кармела» сгорела, командир, – докладывает Романьино.
Сидевший за своим столом с сигаретой в зубах Боргезе это уже знает.
Через несколько дней после операции семь из двенадцати пловцов команды «Гамма» были арестованы испанской гражданской гвардией, затем временно отпущены на свободу. Они воспользовались этим для побега и вернулись в Италию.
Нам ничего больше не остается, как найти новую базу. Вы ничего не нашли во время вашего пребывания там, что могло бы быть использовано с этой целью? – спрашивает Боргезе.
Может быть, командир. Может быть. На рейде Альгезираса стоит брошенный пароход под итальянским флагом, «Ольтерра». Об этом стоит подумать.
– Хорошо. Я наведу справки.
«Ольтерра», принадлежавший генуэзскому судовладельцу, находился на рейде Гибралтара. Выполняя полученный приказ, капитан судна отвел его на мелководье в территориальные воды Испании и затопил, открыв кингстоны, чтобы он не попал в руки англичан. В таком полузатопленном положении пароход простоял два с половиной года. На нем оставались, по распоряжению судовладельца, несколько членов экипажа, которые должны были охранять права собственности по морскому праву о жертвах кораблекрушения и влачили там жалкое существование.
Это все, что узнает Боргезе после проведенного расследования. В его голове сразу же зашевелилась мысль: а что, если использовать этот старый беззащитный корпус, расположенный всего в нескольких кабельтовых от Гибралтара, в качестве постоянной базы для штурмовых снарядов? Это было рискованно, но кто не рискует, тот не пьет шампанское!
Боргезе без промедления приступает к реализации плана. Он связывается через Романьино с судовладельцем. Этот человек показался ему не болтливым и готовым к сотрудничеству. Через неделю испанская фирма по ремонту кораблей получает заказ на подъем «Ольтерры»: владелец якобы решил отремонтировать судно, чтобы затем продать его испанской кампании, от которой он получил интересное предложение.
«Ольтерра» отбуксировывают в порт Альгезирас. По иронии судьбы, он пришвартовывается у набережной, прямо напротив консульства Великобритании. Узнав об этом, Боргезе замечает: «Это даже лучше. Они ни о чем не заподозрят!»
Хотя эта идея казалась очень безрассудной, особенно чиновникам генерального штаба, где все новые идеи встречали скептическое отношение, Боргезе без труда находит добровольцев для этого дела, и в первую очередь капитан-лейтенанта Личио Визинтини, человека, который, как мы помним, первым потопил английский корабль в Гибралтаре 20 сентября 1941 года.
Боргезе поручает ему самому подобрать людей, которые должны заменить экипаж «Ольтерры». На пароходе останутся только капитан Аморетта и старший механик Де Регус. Естественно, люди были выбраны среди офицеров и матросов Децима МАС. Перед отправкой их в Испанию, Визинтини, из предосторожности, отправил их на двухнедельную стажировку на торговый пароход, стоявший на якоре в порту Ливорно, чтобы они узнали, как и чем занимаются торговые моряки, и переняли их жаргон.
Однажды вечером, стоя на палубе, Визинтини разговаривал с шестью пилотами «маиали», отобранными им для проведения операции.
Любопытно, – сказал он, – сегодня утром, просматривая карты, я увидел, что для того, чтобы из Гибралтара вернуться на «Ольтерру» без ошибки, достаточно все время плыть на созвездие Большой Медведицы.
Тогда мы Семеро с Большой Медведицы, – пошутил Витторио Челла, ломбардиец чистых кровей.
«Эта идея пришла ко мне в голову, – вспоминал позднее Челла, – потому что я только что прочитал книгу Сергиуса Пиаззекки, которая называлась «Любимец Большой Медведицы». В ней рассказывалось о приключениях группы контрабандистов, которые шли из Венгрии в Австрию, и один старик перед началом похода сказал молодым: «Если вас увидит пограничник, разбегайтесь. Добирайтесь до цели дальше каждый сам по себе, но держите путь на Большую Медведицу, и она приведет вас домой».
В середине августа 1942 года дивизион «Большой Медведицы», как стали их называть, вместе с другими моряками Децима МАС, в основном техниками, прибывают на «Ольтерру» группами по два-три человека. У всех удостоверения моряков торгового флота с вымышленными именами.
По просьбе британских властей на судне и набережной установлены посты испанской полиции, чтобы наблюдать за ходом работ. Но вновь прибывшие очень скоро находят общий язык с испанской охраной. Старший мастер, симпатичный разговорчивый парень, часто подходит поболтать с часовыми и угостить их сигаретами.
Этим мастером был не кто иной, как Личио Визинтини. Он организовал в каюте, иллюминаторы которой выходили на Гибралтар, пост наблюдения, где его люди несли вахты, чтобы и днем и ночью держать под наблюдением порт и следить за передвижением кораблей.
После рабочего дня рабочие отдавались своему любимому занятию – рыбной ловле. Они устраиваются на борту и в лодках с удочками в руках и тщательно отмечают все детали и обычаи жизни рейда Гибралтара.
Эльвио Москателли, врач команды, рассказывает:
«Я обычно надевал старый костюм и выходил на рейд вместе с местными испанскими рыбаками. С удочкой в руках я предлагал рыбу морякам вражеских кораблей, а сам внимательно приглядывался ко всему, что происходило вокруг: с особым интересом наблюдал, как водолазы службы безопасности погружались возле кораблей в поисках возможных мин…
Я, конечно, лучше всех знал, что они не рискуют что-нибудь найти. Когда позднее, уже после войны, я встретился с английским капитаном Лайонелом Крэббом в Италии, я обратился к нему, не дожидаясь представления: «А я вас хорошо знаю, – сказал я ему, – я за вами наблюдал, за вами и вашими людьми, много часов подряд!»
Со своей стороны, техники и инженеры не теряют времени даром. За несколько недель они смонтировали на борту «Ольтерры» мастерскую по сборке управляемых торпед, которые должны были прийти из Италии. Они оборудовали станцию подзарядки аккумуляторов и установили дизельный двигатель. Небольшая лебедка была закреплена на носу судна. В трюме оборудован бассейн для испытательных погружений. И вот наступает день, когда начинается подъем судна. Накренившийся и погруженный кормой в воду, чтобы позволить рабочим снять руль правого борта, корабль показывает наблюдавшим за ним с берега свою очевидную невинность. Навес защищает работающих от палящего солнца обычное дело для жаркого периода конца лета на юге Испании, – и никто не может заподозрить, что они в это время вырезают отверстие в корпусе судна с помощью газового кислородного резака.
Вечером работа закончена, и «Ольтерра» принимает свое нормальное положение. Подводный вход в корпус исчез под водой.
Теперь можно проникнуть в бассейн двумя путями: через помещения судна с палубы или, чтобы остаться незамеченным, со стороны моря. Проникнуть в него… или его покинуть.
Осенью 1942 года Визинтини прибывает в Специю. Он представляет Боргезе свой рапорт о результатах деятельности дивизиона Большой Медведицы: «Ольтерра» готов к работе в качестве мастерской по сборке управляемых торпед и оперативной базы.
– Англичане сильно усилили меры безопасности, – добавляет он.
Боргезе докладывает начальству и еще раз внимательно изучает
результаты наблюдений.
Вы считаете, что у нас есть хотя бы небольшой шанс на успех? спрашивает он.
Если нам даже не удастся, мы будем знать, что сделали все, что могли… Что касается меня, я буду мстить за своего погибшего брата Марио.
Боргезе с восхищением глядит на своего подчиненного. Совершенно очевидно, пример Тезеи воспитывает замечательную молодежь. Волна гордости поднимается в нем: командовать такими молодцами – это честь!
– Перед тем как использовать «маиали», надо проверить реакцию англичан с помощью людей из «команды Гамма», они более изворотливы. Визинтини немного помедлил перед тем как ответить, затем говорит, как бы с сожалением:
– Вы командир, вам принимать решение. Мы выполним приказ.
Принц опускает глаза, обхватывает голову руками. Решать, все время принимать решение отправлять людей на смерть. Жестокое испытание для живого, чувствующего сердца, которое война не смогла по-настоящему огрубить.
– Я бы хотел, чтобы вы достигли успеха, не оставив там свою шкуру, почти шепчет он. – Пусть Гамма попробует перед тем, как пойдете вы.
Вечером 14 сентября пять пловцов, во главе с лейтенантом Страулино, внимательно рассматривают рейд. Они замечают только три интересные цели. Страулино решает тогда ограничить тремя пловцами и число участников операции.
В 23 часа 40 мин. первый аквалангист соскальзывает в воду, тень в царстве теней. Два других следуют за ним, каждый уносит с собой по три «пиявки».
Через семь часов, в 6 час. 20 мин. утра 15 сентября, Страулино и два его товарища, Ди Лоренцо и Джиари, возвращаются на «Ольтерру». С нее они наблюдают за единственной целью, которую удалось заминировать, – небольшим пароходом «Рейвенс Пойнт» водоизмещением 1787 тонн. Вскоре раздается взрыв. Судно подскакивает, затем оседает на корму и вдруг быстро скрывается под водой. Первая атака увенчалась успехом.
Теперь, согласно приказу Боргезе, Визинтини и его коллеги по «Большой Медведице» могут готовиться. «Маиали» в разобранном виде уже прибыли из Италии под видом оборудования для ремонта паровых котлов парохода. Техники их собрали. Испытания, проведенные в бассейне, показали их работоспособность. Атмосферу этих дней прекрасно можно понять из писем, которые Визинтини писал своей молодой жене:
«– 23 ноября 1942 года… Я постоянно думаю о тебе, и твой образ поддерживает во мне боевой дух. Я дерусь с энергией отчаяния, ибо хочу услышать звук разрывающихся цепей, которые нас сковывают. Если я должен умереть, о моя прекрасная, я бы хотел, чтобы моя смерть была освещена надеждой на свободу, за которую мы боремся».
«– 24 ноября 1942 года… Я чувствую, как во мне рождается ненависть против тех, кто не научил нас смотреть прямо в холодные глаза наших врагов. Миссия, возложенная на меня и моих товарищей, почетна и трудна, сможем ли мы быть ее достойны?»
«– 27 ноября 1942 года… С тех пор как я здесь, я не принадлежу больше вам, работа меня полностью поглотила. То, что нам удалось до сих пор сделать, прекрасно и доказывает, что там, на небесах, мой отец и Марио ведут меня к чудесной судьбе. Я дрожу перед такой благодатью и собираю в кулак всю мою энергию, все мои силы, чтобы быть ее достойным. Я знаю, что эта цель отберет все мои силы, но это меня не страшит. Ты, моя нежная Мария, и ты, моя дорогая мама, вы, которые обращаетесь к небесам и просите его о милосердии, не отчаивайтесь, что мы так далеко друг от друга. Мы боремся, и вы остаетесь близки ко мне, и это вы защищаете меня от вражеских атак. Молитесь, жена моя и мать моя, чтобы я и мои люди могли выдержать в этой беспощадной борьбе».
«– 30 ноября 1942 года… Вот уже прошла целая неделя, как мы расстались… Может быть, мы больше никогда не увидимся… Эта мысль, когда приходит мне в голову, сжимает мое сердце стальными тисками…»
«– 5 декабря 1942 года… После четырех месяцев неуверенности, борьбы и постоянной работы мой большой проект подходит к завершению. Завтра вечером три снаряда и шесть человек будут готовы отправиться на задание… Многими ночами мы могли час за часом, минута за минутой, наблюдать те смертельные опасности, которые будут нас поджидать. Но взрывы глубинных бомб и скоростные катера патрульных служб только укрепляют нашу решимость. Задача трудна, игра сложна и тонка, но только смерть может нас остановить. Эта смерть вознаградит наши усилия и подарит нашим душам вечный покой, который должен естественно последовать за жизнью, отданной на службу отечеству.
Накануне такого важного события я понимаю, насколько тело зависит от сознания и как душа может жить своей собственной жизнью. Когда я думаю, что это дело может плохо кончиться, это меня не так огорчает, как вас обеих о, где вы, силы законов Природы, – я только улыбаюсь при мысли, что у тебя, моя любимая, родится малыш, который сможет, веселый и беспечный, жить в беззаботное время.
«Аппараты полностью готовы и заряды установлены на место. Три маленьких корабля, очень маленьких, но очень опасных. Мы скоро отправляемся, и, что бы ни случилось, мы заставим врага дорого заплатить за наши жизни.
Цели определены: «Нельсон» для меня, «Формидабль» для Маниско, «Фуриос» для Челлы. Кажется, я ничего не забыл. Капитан Боргезе сможет быть доволен нами. Во всяком случае, моя совесть совершенно спокойна, я знаю, что сделал все, что мог, для успеха операции. Перед дорогой я молю Бога, чтобы он увенчал наши усилия победой и ниспослал благодать на Италию и наши семьи».
В тот же вечер, в 22 часа первая «маиале» спущена на воду экипажем
Маниско-Варини. Небольшая механическая поломка, быстро устраненная,
немного задержала отправление, и они покинули «Ольтерру» только к
полуночи.
Первыми погрузились под воду и направились в сторону северного прохода в порт Гибралтар Визинтини и Магро. Отправившись в 23 часа 15 мин., они после полуночи минуют зону, патрулируемую сторожевыми кораблями, благополучно избежав опасных ударов глубинных бомб.
Около часу ночи они всплывают, чтобы точно определить свое место. Трос заградительной сети прямо перед ними и висит над водой. Они решают поднырнуть под препятствие, но быстро понимают, что это им не удастся.
Магро открывает инструментальный ящик, который находится на корме «маиале», и достает ножницы. Визинтини начинает резать металлические тросики сети. Работа тяжелая, изматывающая. Но мало-помалу вырисовывается брешь, она растет. И вдруг страшная беда. Сеть внезапно падает и придавливает обоих пловцов. Визинтини присоединяется к своему отцу и брату в солдатском раю. Его верный напарник Магро сопровождает его в этом последнем путешествии.
Маниско и Варини тоже попадают в тяжелое положение. Добравшись уже до мола, они были замечены часовыми, и луч прожектора находит их в темноте. Несколько пулеметов открывают огонь. Итальянцы пытаются скрыться. Они погружаются. После двадцати минут подводного бегства, преследуемые патрульными кораблями, они вынуждены подняться на поверхность и сдаться, предварительно затопив свою торпеду.
Челла и Леоне застигнуты поднявшейся в порту стрельбой и завыванием сирен далеко от входа в порт.
«Я сразу же повернул назад, – рассказывал Витторио Челла, – следуя предписаниям командира Валерио Боргезе. Я знал, что он запретил продолжать операцию в случае тревоги».
Но не проплыли они и нескольких метров, как за ними погнался катер. К тому же у Леоне отказал дыхательный аппарат. Два часа их забрасывали глубинными бомбами, к счастью, обошлось без серьезных повреждений.
В это время Челла замечает, что Леоне исчез. А наверху Лайонел Крэбб, ответственный за безопасность порта и рейда, продолжает охоту. Еще накануне (как он признался Челле при их встрече после войны) он знал, что корабли на стоянках должны были подвергнуться атаке итальянских людей-лягушек.
Все виды рнк. Строение и функции рнк. Виды и типы РНК клеток
В каком слове верно выделена буква, обозначающая ударный гласный звук?
Военно-медицинская академия им
Презентация на тему "обращение" Пунктуационно - орфографическая разминка
«Похабный мир»: как Брестский договор повлиял на ход истории России
Политические реформы Петра I
Астахов Павел Алексеевич, адвокат: биография, личная жизнь, карьера